Yura Shtengel's Journal

Мой прадед, Николай Алексеевич Можаев (1880-1915), был столяром-краснодеревщиком, работал в мастерской Якова Ивановича Лейцингера, знаменитого фотографа и архангельского городского головы. Николай Алексеевич был мобилизован в 1914, тяжело ранен в 1915 году и скончался от ран в госпитале в Гельсингфорсе.
У нас в семье хранится несколько его писем жене, Александре Антоновне.

27 декабря 1914 года
Милая дорогая Саня и милые дорогие мои дети Лена, Вера, Лиза и Ксеня. ( Collapse )

После «февральской революции», как мы стали называть удавшийся библиотечный coup d’etat, наступили для цюрихской колонии страдные дни. Пришлось выбрать новый состав служащих библиотеки взамен Смирнова и Идельсон и подыскать удобное помещение для читальни и книгохранилища, оборудовать это помещение, избрать комиссию для составления каталога книг, захваченных из старой библиотеки Росса, а также списка книг для пополнения пробелов этого каталога и т. д. ( Collapse )

Читаю сейчас очень интересные мемуары Николая Григорьевича Кулябко-Корецкого. Он был сторонником Лаврова, народником совсем не первого ряда. И наверное несколько ограниченным человеком. Парадоксально, но может именно потому, его воспоминания особенно интересны. Николай Григорьевич очень подробно описывает свою деятельность и среду, не пропуская детали, которые не показались бы интересными более крупным фигурам (с большинством которых он, кстати, был знаком). Не пытается скрывать он и достаточно неприглядные сюжеты.
История “рейдерского” захвата радикальной (большей частью ориентированной на Лаврова) молодежью русской студенческой библиотеки в Цюрихе, основанной бакунистами, заслуживает отдельной статьи. Соберу воспоминания разных сторон об этой истории и обязательно напишу. А пока отрывок относящийся к быту небольшого кружка в Петербурге 1874 года. ( Collapse )

Последнее время много читал о народовольцах. Почему-то считал, что условия содержания политических заключенных в пореформенной России были сравнительно мягкими. А ужасы царской тюрьмы – советской агиткой. Но это не так, условия стали цивилизованными только при Николае II.

В воспоминаниях А.Ф. Кони о деле Веры Засулич приведен любопытный документ о результатах проверки условий содержания в Петропавловской крепости товарищем прокурора с.-петербургского окружного суда Платоновым (лето 1877). Вот отрывок о подследственном (еще не осужденном !) дворянине Дическуло:

“Дическуло помещался в особом карцере, недавно устроенном под воротами,( Collapse )